— Что ж, если ты заставишь меня ждать еще дольше, мне, возможно, придется назначить дату самой. Прошло три года, Магнар. Ты не можешь продолжать прятаться за желанием отомстить. — Ее рука переместилась выше по его бедру, и я удивилась, как она умудряется продолжать свою мысль, в то время как его лицо становится каменным, а воин в нем поднимается на поверхность. Я наполовину ожидала, что он ударит ее ножом в любой момент, но должна была признать, что она была упорна и отказывалась отступать, несмотря на предупреждающие знаки, которые он подавал. — Твой отец хотел бы, чтобы ты был счастлив, он бы не хотел, что бы ты так долго откладывал свою собственную жизнь на потом…

— Не думай, что знаешь, чего хотел бы мой отец, — отрезал Магнар, сбрасывая ее руку со своей ноги. — И ты забываешь, что теперь я ярл. Я решаю, когда должны заключаться браки, и не было никаких знаков, указывающих на то, что я должен уделять приоритетное внимание нашему браку. Боги требуют справедливости для нашего народа, они не заинтересованы в нашем союзе.

— Ты дал мне клятву, — прошипела она, и волосы у меня на затылке встали дыбом от внезапной смены ее тона. У меня возникло отчетливое ощущение, что она не из тех, кто отступает перед кем-бы то ни было, и что этот спор был не первым у них на эту тему.

— И у меня есть шрам, подтверждающий это, — выплюнул он. — Я не нарушал своего слова. Мы обручены, как и предсказывал пророк. Но пока я не избавлю мир от Восставших, я не намерен продолжать это соглашение.

Магнар встал и зашагал прочь. Женщина смотрела ему вслед, высоко подняв подбородок. Вместо слез, которых я ожидала, в ее взгляде появилась ледяная сталь, как будто она обдумывала свой следующий шаг, строила планы, вместо того чтобы отступать. У меня сложилось впечатление, что она не собиралась принимать этот ответ без боя.

Она исчезла, и я вздрогнула, обнаружив Магнара, сидящего по другую сторону от меня. Он больше не был погружен в воспоминания, но сидел, выжидающе глядя на меня, как будто ему было интересно, что я думаю о женщине, с которой он был обручен.

— Почему ты не хотел жениться на ней? — Спросила я.

— По многим причинам. Но главная из них заключалась в том, что я ее не любил. Брак кажется мне адской клеткой, в которую можно запереться не с тем человеком. Боги потребовали моей помолвки, и этих цепей было достаточно. — Он пожал плечами и отвернулся от меня, хмуро глядя в огонь, а его челюсть двигалась от раздражения.

— Значит, когда ты пытался предупредить меня, что принятие моей клятвы может означать, что мне придется принять мужа, которого я не выбирала, это было потому, что ты знал, каково это?

— Твое сердце должно принадлежать тебе, чтобы ты могла решить отдать его или нет. Независимо от того, какой путь ты выберешь в этой жизни.

Поднялся ветер и подхватил мои волосы, разметав их по лицу. Он откинул их в сторону, прижав к моей щеке свою мозолистую ладонь. Костер исчез, и палатка снова возникла вокруг нас, оставив наедине.

— Если бы мне позволили выбирать, я бы выбрал свой собственный путь. Тот, который ни к чему меня не принуждал и требовал только крови моих врагов.

Я посмотрела в его золотистые глаза, и мое тело изнывало от желания снова ощутить вкус его губ. Я прикусила губу, пытаясь сдержать желание последовать этому импульсу.

— Почему здесь так легко забыть обо всем, что между нами было? Я знаю, что злюсь на тебя за эту херню с контролем, знаю, что мне должно хотеться ударить тебя не меньше, чем прикусить твою губу вместо своей, и все же, прямо сейчас вариант «Б» намного перевешивает остальные.

— Это потому, что сны, как правило, бывают либо хорошими, либо плохими. Возможно, если бы ты пришла ко мне в кошмарном сне, все могло бы сложиться по-другому, но если ты не превратишь его в нечто подобное, я думаю, ты будешь умолять меня снова попробовать твою сладкую киску в считанные секунды…

Я ударила его кулаком прямо в грудь только за то, что он был самоуверенным мудаком, затем забралась к нему на колени и прикусила его губу так сильно, что пошла кровь.

Магнар рассмеялся мне в рот, его руки обхватили мою задницу, и он прижал меня к себе, двигая бедрами так, что я почувствовала, как каждый его твердый дюйм упирается в мой клитор.

Каждая клеточка моего тела ожила под прикосновением его губ к моим, вкус его крови окрасил мой язык. И я жаждала большего от него, снедаемая желанием отдаться этому чувству. Я стояла на краю пропасти, и мне потребовались все силы, чтобы не броситься вниз.

Я провела кончиками пальцев по его челюсти и улыбнулась, когда его щетина коснулась моей кожи. Он был совершенным грехом, просто ждущим, когда я паду у к его ногам.

Его руки проникли под мои кожаные штаны, скользя по коже у основания позвоночника, и я выгнула спину, прижимаясь к нему всем телом.

Я отстранилась и выругалась, глядя ему в глаза.

—

— Но ведь все это не по-настоящему, правда? В реальности я не могу произнести твое имя или сделать это… — Я провела рукой вниз по его груди, удерживая его взгляд, когда скользнула по его поясу, и его хватка на мне усилилась.

— Это кажется вполне реальным, — возразил он.

Я положила кончики пальцев на пряжку его ремня. — Но это не так.

Его взгляд скользнул по мне, и он хмыкнул в знак согласия. — Нет. Это не так. Но ты не похожа ни на одну из когда-либо рожденных истребительниц, дракайна хьярта. Если ты сможешь научиться использовать свои дары, мне не придется долго тебя учить. И как только ты перестанешь быть моей послушницей, можешь забраться ко мне на колени и умолять меня сделать все, что взбредет в твою грязную головку.

— Я не устану повторять тебе, что ты будешь единственным, кто будет умолять, засранец. — Я закатила глаза, но мой разум пошатнулся от последствий того, что он сказал. Если это правда, то, возможно, я смогу освободиться от его контроля над собой раньше, чем надеялась.

Его большие пальцы скользнули по изгибу моих бедер, а его пристальный взгляд прошелся по мне так, что я почувствовала, будто он собирается проверить мою решимость остановить его. Узел страстного желания сковал мои мышцы, и меня охватило искушение передумать, но я покачала головой.

Я заставила себя отказаться от искушения, и на моем теле снова появилась одежда. Боевая форма Магнара тоже вернулась, и он разочарованно вздохнул.

— Этот сон превращается в кошмар, — прорычал он.

— Я стою того, чтобы подождать, — возразила я.

Он наклонился ближе и поцеловал меня в последний раз, его руки запутались в моих волосах и разожгли пламя внизу моего живота.

— Так и будет, — пообещал он, и мое тело задрожало от этого намека, когда сон ускользнул, и меня потянуло обратно в наше укрытие в поезде, где законы клятвы вступили в силу и гарантировали, что мы не сможем пересечь эту черту в реальности. До тех пор, пока Идун не решит проявить милосердие, но у меня было чувство, что она не была милосердным существом, и я подозреваю что еще долго буду свидетельницей глубины ее пренебрежения.

Я

шла по тихим улицам, чувствуя на себе взгляды из окружающих окон. Поднялся ветер, растрепав мои волосы позади меня, а плащ Джулиуса развевался вокруг моих ног.

Мой пульс забился в бешеном ритме, когда я выступила против вампиров, весь город был закрыт из-за плана, который я придумала вместе с истребителем, который сеял хаос среди членов королевской семьи.

Если бы боги действительно существовали, я полагаю, они наблюдали бы сейчас, обратив свой взор на одинокого человека, шагающего в самое сердце логова зверей, смертоносных созданий, покоренных солнцем, которое светило мне в спину.